Неточные совпадения
Они поют, и, с небреженьем
Внимая звонкий голос их,
Ждала Татьяна с нетерпеньем,
Чтоб трепет сердца в ней затих,
Чтобы прошло ланит пыланье.
Но в персях то же трепетанье,
И не проходит жар ланит,
Но ярче, ярче лишь горит…
Так бедный мотылек и блещет,
И бьется радужным
крылом,
Плененный школьным шалуном;
Так зайчик в озими
трепещет,
Увидя вдруг издалека
В кусты припадшего стрелка.
Из заросли поднялся корабль; он всплыл и остановился по самой середине зари. Из этой дали он был виден ясно, как облака. Разбрасывая веселье, он пылал, как вино, роза, кровь, уста, алый бархат и пунцовый огонь. Корабль шел прямо к Ассоль.
Крылья пены
трепетали под мощным напором его киля; уже встав, девушка прижала руки к груди, как чудная игра света перешла в зыбь; взошло солнце, и яркая полнота утра сдернула покровы с всего, что еще нежилось, потягиваясь на сонной земле.
Он отскочил в сторону, личико его тревожно и радостно дрожало, он размахивал руками, притопывал, точно собираясь плясать, полы его сюртука
трепетали подобно
крыльям гуся, и торопливо трещал сухой голосок...
Встречу непонятно, неестественно ползла, расширяясь, темная яма, наполненная взволнованной водой, он слышал холодный плеск воды и видел две очень красные руки; растопыривая пальцы, эти руки хватались за лед на краю, лед обламывался и хрустел. Руки мелькали, точно ощипанные
крылья странной птицы, между ними подпрыгивала гладкая и блестящая голова с огромными глазами на окровавленном лице; подпрыгивала, исчезала, и снова над водою
трепетали маленькие, красные руки. Клим слышал хриплый вой...
Над цветами около дома реяли пчелы, шмели, стрекозы,
трепетали на солнышке
крыльями бабочки, по уголкам жались, греясь на солнышке, кошки, котята.
«Гроза», — подумал я, — и точно была гроза, но она проходила очень далеко, так что и грома не было слышно; только на небе непрерывно вспыхивали неяркие, длинные, словно разветвленные молнии: они не столько вспыхивали, сколько
трепетали и подергивались, как
крыло умирающей птицы.
Домашняя птица дохла от повальных болезней, комнаты пустовали, нахлебники ругались из-за плохого стола и не платили денег, и периодически, раза четыре в год, можно было видеть, как худой, длинный, бородатый Зегржт с растерянным потным лицом носился по городу в чаянии перехватить где-нибудь денег, причем его блинообразная фуражка сидела козырьком на боку, а древняя николаевская шинель, сшитая еще до войны,
трепетала и развевалась у него за плечами наподобие
крыльев.
Потом дед весь подобрался и — вдруг сел на своём ложе. Белая борода его
трепетала, как
крыло летящего голубя. Он протянул руки вперёд и, сильно толкнув ими кого-то, свалился на пол.
Словно некая белая птица, давно уже рождённая, дремала в сумраке души моей, а я этого не знал и не чувствовал. Но вот нечаянно коснулся её, пробудилась она и тихо поёт на утре —
трепещут в сердце лёгкие
крылья, и от горячей песни тает лёд моего неверия, превращаясь в благодарные слёзы. Хочется мне говорить какие-то слова, встать, идти и петь песню да человека встретить бы и жадно обнять его!
Потрясает он меня речью своей, поднимает на ноги и как бы оружие в руки даёт,
трепещет вокруг меня лёгкая тень, задевая
крыльями лицо моё, — страшно мне, кружится земля подо мной, и думаю я...
По правде, я и сам не умел назвать того, за что так страшился и что хотел бы я
скрыть; но ведь, однако ж, я страшился чего-то, за обнаружение этого чего-то я
трепетал до сих пор как листочек.
Колени сжав, еврейка закричала,
Вздыхать, дрожать, молиться начала,
Заплакала, но голубь торжествует,
В жару любви
трепещет и воркует,
И падает, объятый легким сном,
Приосеня цветок любви
крылом.
Пред мощным слабость
трепетала;
Он гром держал в своих руках:
Чело
скрывая в облаках,
Гремел, разил — земля пылала —
Но меркнет свет в его очах,
И бог земный… падет во прах.
Сердце Вассы то билось тяжелым молотом в груди, то
трепетало, как
крылья раненой птички… О, эти ужасные минуты!
Эскадра шведская заметила несчастное положение двух судов своих. Уже
трепещут в виду
крылья ее парусов. Вот друзья, братья готовы исторгнуть бедные жертвы из неприятельских рук!.. Надежда берет верх над отчаянием. Но одно мощное движение державного кормчего, взявшегося за руль, несколько распоряжений капитана русского — и шняве нет спасения!
Но когда свет в плошке, ослабевая,
трепетал, как
крылья приколотой бабочки, тогда все фигуры погружались в какую-то смешанную, уродливую группу, которая представляла скачущую сатурналию [Сатурналии — ежегодные праздники в Древнем Риме в честь бога Сатурна.] и над нею господствующую широкую тень исполина-капитана.